В наше время вера в судьбу является широко распространенным заблуждением. Частным случаем фатализма является астрология, против которой с глубокой древности выступали представители христианства (например, в том числе). Тем не менее, у большинства древних христианских писателей представлены лишь отдельные небольшие рассуждения и краткие высказывания об этих вопросах.
В связи с этим особое значение приобретают сочинения Григория Нисского, который составил обстоятельное исследование в трактате «Против судьбы» (Κατὰ εἱμαρμένης, Contra fatum) где излагает учение о свободной воле, опровергая стороннее мнение о том, что человеческая судьба зависит от расположения звезд, и доказывая нелепость фатализма и астрологии. Григорий Нисский (греч. Γρηγόριος Νύσσης, лат. Gregorius Nyssenus; около 335-394, Каппадокия) – христианский богослов и философ, епископ города Ниссы (Малая Азия, 372-375 годы и вновь с 379 года до своей смерти), святой, Отец и Учитель Церкви. Один из трех великих «каппадокийцев» – младший брат Василия Великого, близкий друг Григория Богослова, входил с ними в каппадокийский кружок.
Григорий Нисский. Мозаика XI века в Софийском соборе, Киев, Украина
Так вот, по мнению некоторых исследователей, «Против судьбы» – это лучший трактат в контексте полемики с астрологией и фатализмом. Однако хотя это сочинение было переведено на русский язык еще в середине XIX в., до сих пор оно так и не стало предметом научного исследования.
Предпосылкой критики фатализма для Григория Нисского выступает учение о свободной воле. По большому счету, без утверждения этого учения сколько-нибудь серьезная полемика с фатализмом невозможна и в наши дни.
Свобода воли в сочинениях Григория Нисского.
Все величие человека Григорий полагал в создании его по образу и по подобию Бога, усматривая в этом «коренное отличие антропологии христианской от антропологии языческой». Поскольку образ называется образом в собственном смысле, если он «подобен первообразу», а Бог чужд всякой материальности, то именно духовной составляющей своей природы человек отображает в себе Бога (de mort.). Следовательно, человек, пусть и с тем различием, которое пролегает между образом и первообразом, обладает «всеми боголепными благами» и «отличительными чертами Божества». А это означает, что Божественное подобие в его полноте заключает в себе «не только природное подобие человеческого духа с Богом, но всю сверхприродную жизнь». Это подобие человеческого духа с Богом выражается в таких его неотъемлемых свойствах, как духовность, мудрость, бестелесность, вечность, невидимость и т.п. Причем «все их можно свести к двум основным свойствам и способностям: разумности, или разуму (νοῦς, λόγος), и самовластности, или свободной воле (αὐτεξούσιον)». Таким образом, свобода воли, которую Григорий называл «наилучшим и драгоценнейшим из благ», является неотъемлемым свойством образа Божия в человеке: «…Образ в том и имеет подобие Первообразу, что исполнен всякого блага. Следовательно, в нас есть представление всего прекрасного, всякая добродетель и мудрость, все, что только есть умопредставляемого о наилучшем. Одним из числа всего необходимо является и это – быть свободным, не подчиняться какому-либо естественному владычеству, но иметь самовластную, по своему усмотрению решимость, потому что добродетель есть нечто неподвластное и добровольное, принужденное же и невольное не может быть добродетелью». «Поэтому какая справедливость? Помним, без сомнения, сказанное, как следовало, в начале слова, а именно что человек устроен по подобию Божия естества, сохраняя в себе это подобие Божеству и в прочих добрых качествах, и в свободе произволения…».
У христиан ( и не только) считается, что свобода воли – необходимое условие возрастания в добродетели. После грехопадения у человека не была полностью уничтожена склонность к добру и грех не овладел им настолько, чтобы тот стал несвободным существом. Это, в свою очередь, дает возможность человеку двигаться в разных направлениях: либо в сторону добродетели, либо в сторону порока (de mort.). И трагическая история мира по их мнениею, – результат неправильного использования свободной воли разумными существами, и нынешнее приближение к Богу возможно лишь собственными свободными усилиями.
Итак, Григорий Нисский не устает настаивать на полной и абсолютной свободе воли, которая представляется ему как свобода выбора. Именно свободный выбор человеческой воли делает людей богоподобными. Ум человека, если очистится, то, подобно зеркалу, может отразить в себе красоту своего Первообраза и уподобиться Богу. Эта Божественная красота «усматривается в невыразимом блаженстве добродетели», отличительная черта которого – любовь. Поэтому, по его мнению, отказ от детерминизма основан прежде всего на идее о том, что свобода присуща человека в силу онтологической связи с Божественной свободой. Эта человеческая свобода полностью реализуется путем устранения от пороков и укрепления связи с Богом. Ибо если бы жизнь человека была обусловлена судьбой, он не был бы ответствен за зло, как впрочем, и за добро. По сути, сами понятия добра и зла абсолютно нивелируются.
Таким образом, свобода для Григория Нисского является выражением онтологического родства человека с Богом, которое сохраняется даже после грехопадения. Это в свою очередь делает людей способными к общению с Богом, дабы осознать свое предназначение в сотворенном им мире и по возможности измениться к лучшему.
Трактат «Против судьбы»: обзор содержания.
В произведении описан диспут, который состоялся между святым отцом и неким языческим философом-астрологом ок. 382 г. в Константинополе. Тот философ указывал на безусловное предопределение всего в мире и утверждал, что человеческая судьба зависит от расположения звезд в момент рождения человека. При этом верил в судьбу настолько, что на призыв к обращению в христианство утверждал, что если ему суждено быть христианином, то он им станет, даже если бы сам этого не хотел. Григорий Нисский опровергает своего оппонента, противопоставляя ему внушительную последовательность аргументов.
Трактат предваряется введением и состоит из двух основных частей. Первая представляет собой апологию астрологического фатализма философом-астрологом. Вторая заключает в себе опровержение этой доктрины Григорием.
В первой части содержится два основных тезиса философа-астролога. Он утверждает, что вся действительность определяется жестко детерминированными неумолимыми законами, которые заключают вселенную в непременной причинно-следственной цепочке, вследствие чего невозможна никакая свобода. Не только внешняя природа, но и способность выбора человека и его воля полностью определяются судьбой. Иными словами, судьба управляет каждым аспектом жизни: без судьбы «не может ничего сделаться бывающего с нами». Основой судьбы, которая управляет ходом событий, по его мнению является астральный детерминизм: небесные тела в силу своих движений и свойств обязательно определяют человеческую жизнь. Свой астрологический фатализм философ основывает на стоической доктрине «всеобщей симпатии». Логическим следствием этого являются предсказания. По мнению философа, верность предсказаний демонстрирует реальность судьбы. И наоборот, события могут быть фактически предсказаны только в том случае, если они были предопределены.
Во второй части Григорий Нисский предлагает обширное опровержение тезисов философа, которое можно свести в несколько пунктов.
Абсурдно утверждать, что материальные и неодушевленные небесные тела могут предопределять душевную и духовную деятельность человека: мысли, желания, добродетели и т.п. Если движения звезд в самом деле являются причиной существования человека, то «природа должна была бы непрестанно истекать рождением, ни на мгновение не перерывая появления на свет человеческого рода». Но этого не происходит. Следовательно, рождение человека не зависит от планетарных движений, ибо «звезды всегда движутся, а люди не всегда рождаются». Более того, неверно утверждать, что движение звезд вызывает рождение потому, что рождения происходят с промежутками, а «в происхождении тех временных частиц, которые текущее время производит вечнодвижущимся течением звезд, никакого промежутка невозможно уловить ни чувством, ни мыслию». Если судьба человека предопределяется в один конкретный миг его рождения, то множество владык и тиранов должны рождаться каждый день, потому что существует множество мельчайших частиц времени, соответствующих зодиакальному кругу, которые необходимо должны ежедневно предопределять судьбу тиранов и вождей. Иными словами, частей времени в одном дне намного больше, чем основных образов жизни людей. И наоборот, совершенно разная судьба людей, родившихся в одно и то же время, опровергает существование судьбы. Ибо один может стать царем, а другой – рабом. Если каждая из астральных долей наделена непреодолимой силой, им необходимо приписать одинаковое могущество, которое, следовательно, должно производить одинаковые эффекты. «Равнозначность сил равно сделает всех царями, долговечными, сильными, благополучными, счастливыми…». Но опыт жизни показывает обратное: рождение людей рабами, больными, бедными и т.п. свидетельствует о слабости судьбы, обнаружившей недостаток здоровья, богатства, должностей. Следовательно, судьба не всесильная.
Из-за этого разнообразия судеб и видов жизни людей необходимо признавать существование двух противоположных судеб, одной – сильной, другой – слабой и беспомощной. А поскольку большинство людей «злополучны в продолжение жизни», то бессильная судьба преобладает. Таким образом, всемогущество судьбы и ее власть – это всего лишь неосновательная идея.
Если «судьба не имеет ни души, ни произволения и не усматривается в ней собственной самостоятельности», т. е. она «слепа» и неотвратима по своему механически и автоматически действующему характеру, то как она может управлять «свободными живыми существами»? Еще безумнее отождествлять судьбу с Богом, ибо «как быть Богом не обращающему внимания на добродетель и справедливость»? Если же под судьбой понимать время (состоящее из мелких частей), а время есть не что иное, как измерение, спротяженное движению сотворенных тел этого мира, то почему только движение небесных тел является атрибутом судьбы? Почему ее не определяет движение других тел: рек, кораблей, людей?
На возражение философа о специфических влияниях знаков зодиака на новорожденных Григорий Нисский противопоставляет два аргумента. Во-первых, это откровенное «пустословие». Ведь таким образом характер и нравы людей, родившихся под определенным зодиакальным созвездием, будут определяться характером соответствующих им наземных животных. Второй аргумент против этого возражения представлен как дилемма. Если злые влияния небесных тел являются добровольными, то они несчастны. Если же их вредоносные импульсы являются непроизвольными и принудительными, то над судьбой мы должны представить какую-нибудь высшую судьбу. Тем самым наш разум, «простираясь в бесконечность, нигде не остановится, измышляя для судьбы судьбу, для доли долю, для необходимости необходимость».
Прерывая рассуждения Григория, философ говорит, что события демонстрируют точность гороскопов. Обладая учением о небесных светилах, астрологи могут предсказать конституцию тела и продолжительность жизни. Григорий возражает, что и врачи могут предсказать болезнь или смерть, а судьба не является неизбежной, поскольку ее можно устранить, прибегнув к врачебному искусству.
Судьба по определению исключает любую идею о непредвиденных обстоятельствах или случайности. Фатальное событие не может быть «возможным» или «случайным».
В очередной раз философ повторяет свое фундаментальное учение: движение небесных тел подробно и непоколебимо фиксируют судьбу человека в момент рождения. На это Григорий широко развивает аргумент общей судьбы Карнеада. Он приводит многочисленные примеры катастроф из библейской (всемирный потоп, сожжение Содома, потопление войска фараона в Чермном море и др.) и общечеловеческой (войны, землетрясения, падения городов, крушения кораблей, наводнения, пожары и т.п.) истории, когда люди погибли вместе, хотя родились они в разное время. После этого он задает решающий вопрос, который остался без ответа: неужели для всех этих людей было одинаковое стечение звезд в момент рождения?
Философ утверждает, что и у корабля, и у города, и у всякого народа есть своя судьба. В ответ Григорий приводит многочисленные примеры, чтобы показать абсурдность такого взгляда. С практической точки зрения невозможно определить гороскоп судна, города или нации, поскольку все это строилось и развивалось в течение определенного периода времени. Итак, гороскоп какого именно момента в строительстве корабля, или сооружении города, или формировании нации, будет определяющим ? Этими рассуждениями Григорий, по сути, опровергает доктрину мировой астрологии. Григорий говорит о землетрясениях, которые разрушают не только обитаемые города и страны, но и необитаемые земли. Причина подобных бедствий чисто физическая, она не является следствием судьбы. Ибо «какая необходимость судьбы, когда и населенные, и ненаселенные места равно терпят подобные бедствия». В заключение он снова резюмирует классическую христианскую аргументацию (такую же забавную и несостоятельную впрочем, как и классическая астрологическая), смысл которой заключается в том, что земля, согласно библейскому повествованию, была создана до звезд, и в связи с этим нельзя утверждать, что звезды могут иметь власть над тем, что появилось до них.
Григорий приводит еще один аргумент Карнеада «обычаи варваров». Так, он ссылается на практику кровосмешений у персов. Если все происходит по необходимости, то и это страшное преступление должно встречаться в разных местах, но на это отваживаются только персы. Следовательно, «роком и судьбой делается произволение каждого, самовольно избирающее, что ему угодно».
Ответ на предыдущий аргумент астрологи нашли в климатологической астрологии, утверждающей, что каждая часть земли подвергается воздействию различных небесных тел. На это Григорий Нисский отвечает контраргументом о рассеянии евреев. Иудейский народ так рассеян по всем частям земли, что почти все народы имеют у себя поселения иудеев. Тем не менее, никому из них, в какой бы части земли они ни рождались, не была дарована безбедная жизнь, но все, кто рождается, терпят одинаковое состояние гонимых в рассеянии.
«Философ признает, что на это возражение у него нет ответа: «…Это не исследовано еще нами, – сказал он, – по какой причине у многих народов постановленное законами избегает неизбежности, налагаемой звездами». Тем не менее, он настаивает на точности астрологических предсказаний, которая, по его мнению, возможна только в том случае, если судьба действительно неизбежна. В ответ на это Григорий прибегает к нефилософскому и собственно богословскому аргументу: в правильности предсказаний видно влияние Дьявола. Ненависть к человеческому роду заставляет его обманывать людей, злоупотребляя их страстным желанием узнать будущее. Именно он и демоны изобрели астрологию и все формы мантики. Поэтому истинная причина астрологических предсказаний не судьба; ее должно искать в хитрости и вероломстве демонов. Опять же, если верность некоторых предсказаний доказывает силу судьбы, то необходимо признать, что «всякого рода предсказания имеют силу от судьбы». В таком случае у разных форм мантики будет разная судьба. Но Григорий Нисский настаивает на богословском объяснении. Именно сила демонов, «готовая на обманы» и на «многие другие вымыслы», исхитряется в предсказаниях. Это они изобрели и поддерживают все формы гадания: по внутренностям животных, по полету птиц, по звездам и т.п.
Наконец, Григорий подчеркивает реальную двусмысленность и вопиющую ложность многих предсказаний. Он приводит в качестве примера ложный гороскоп, который вызвал восстание, а затем поражение и казнь узурпатора Прокопия.
Подводя итог, Григорий утверждает: либо все астрологические предсказания ложны, либо есть все же некоторые из них, которые при проверке фактов доказывают свою истинность. Причина этих и других «точных» предсказаний – демоны. Они используют теорию судьбы, дабы обмануть людей и отвратить их от Бога: «Ибо демоны стараются более всего отвратить человека от того, чтобы обратил он взоры к Богу, и отсюда уготовлял себе долю благ. Посему убедить легко обольщаемых, что касающееся житейских дел не в Божией состоит воле, но зависит от такого-то соединения звезд и от истекающей отсюда силы, и есть цель вредоносного демонского естества. Итак, если приятно демонам отвращать человека от Бога (заблуждение же в этом действительно отвращает), то ясно оказывается заключающееся в этом демонское некое усилие, обманом обольщающее тех, которые думают, будто бы вся сила в звездах, а не взирают на всемогущее Божие владычество».
[Вообще, учитывая классический образ астролога-шарлатана вешающего лапшу на уши, аналогии его с Дьяволом, – весьма занятны].
Трактат «Против судьбы»: анализ проблематики трактата.
Насколько Григорий Нисский зависим от сочинений против судьбы языческих и христианских авторов, до сих пор является предметом обсуждения исследователей. Тем не менее, в первую очередь необходимо отметить Оригена, Василия Великого, а также антиастрологические аргументы, раскрытые Филоном Александрийским в произведении «О Промысле». Именно последнее произведение обычно считается одним из вероятных источников Нисского епископа при написании «Против судьбы».
Очевидно, что цель, с которой Григорий возобновляет широко традиционную тему, заключается в том, что фаталистическое мировоззрение в первую очередь влияет на видение человека свободным существом. Естественно, что Григорий не мог согласиться с такой перспективой, которая фактически аннулировала не только любую свободу, но и любую индивидуальную ответственность.
Как можно заключить из вышеприведенного обзора, содержание этого небольшого трактата практически полностью философское. Из богословских христианских аргументов в нем говорится лишь о хитрости и вероломстве демонов; напоминается повествование о сотворении мира и делается назидательный вывод. В остальном антиастрологические и антифаталистические доказательства взяты Григорием из греческой философии. Очевидно, все это объясняется его желанием победить философа-астролога его же собственным оружием.
Так, в трактате определенно содержится несколько антиастрологических аргументов Карнеада: аргумент общей судьбы (катастрофы и общественные бедствия); аргумент разных судеб; νόμιμα βαρβαρικά; невозможность точно определить гороскоп, будь то гороскоп города, корабля, нации и т.п. Менее явно, но все же прослеживается аргумент невозможности точно определить гороскоп человека.
Следуя за стоиками, Григорий использует исключительно термин εἱμαρμένη, исключая таким образом какую-либо связь судьбы с Божественной волей. Εἱμαρμένη представляется обезличенной и, следовательно, равнодушной и по-настоящему универсальной силой, как συμπάθεια, которая, согласно стоикам, связывает все элементы вселенной и которая, по крайней мере частично, на этой основе оправдывает детерминированный фатализм. Иными словами, судьба предстает как начало причинно-следственного ряда, который нельзя проследить от самого начала, т.е. судьба оказывается эквивалентной первопричине.
Единственный богословский аргумент в трактате – демонический характер происхождения астрологических предсказаний. Философ настаивал на том, что доказательством неминуемости предначертанного судьбой является возможность предсказания будущего, которое часто оказывается верным. Подобного рода логические умозаключения использовались при вопросе «теологического фатализма»: если Бог знает, что произойдет в будущем, значит, он все предопределяет? Григорий ясно показывает христианский взгляд на «истинность» астрологических предсказаний. Причина того, что они иногда сбываются, кроется в деятельности демонов.
Аргумент, объясняющий истинность некоторых астрологических предсказаний влиянием демонов, использовали также многие другие церковные авторы, писавшие против астрологии и фатализма. Так, Иоанн Златоуст пишет, что Дьявол управляет и располагает делами тех людей, которые обращаются к предсказателям, поскольку в таком случае человек сам себя лишает помощи божьей, пренебрегает
ею и поставляет себя вне промысла божьего. В то же время Дьявол не имеет власти над теми, кто презирает эти предсказания. Сходная мысль встречается у Иоанна Лествичника: «Кто верит бесу, для тех он часто бывает пророком; а кто презирает его, пред теми всегда оказывается лжецом».
Идея Бога философом-астрологом либо отвергается, либо отождествляется с силой самой судьбы. Безусловно, что это еще одна причина, заставившая Григория полемизировать против фатализма. Все элементы фатализма (звезды, συμπάθεια, εἱμαρμένη и пр.) – это безличные сущности и явления, абсолютно противоположные Благому христианскому Личному Богу, Которому нечестиво приписывать отрицательность, присущую индивидуальной и коллективной истории. Поэтому нельзя не согласиться, что цель Григория в этой полемике – «разделить две концепции, Бога и судьбы». Бог по его мнениею – прост и неизменен, тогда как судьба, напротив, многообразна и изменчива, что признает и сам философ-астролог. Воля Бога является абсолютно и непреложно доброй, в то время как о судьбе нельзя говорить в категориях добра и зла, но она выступает лишь в качестве причинно-следственной цепочки событий. Григорий ясно показывает, что судьба в представлении философа-астролога проявляет определенную онтологическую зависимость от чего-то высшего. Потому-то она не может быть первопричиной всего существующего. Таким образом, Бог и судьба имеют различную природу. Божественная природа – это сущность, трансцендентная мирозданию, тогда как судьба – это «симпатия», объединяющая всех существ в отношениях неустойчивой взаимозависимости.
И все же, побеждает в этом споре – Григорий Нисский. Даже несмотря на нелепость его высказываний о «дьявольском» происхождении астрологических прогнозов, его основные аргументы однозначно громят мировоззренческий базис философа-астролога.
Материалы:
С.В.Денисюк, Критика фатализма в трактате «Против судьбы» Свт. Григория Нисского;
Григорий Нисский, «Против судьбы»;
Г.И. Беневич, Краткая история «Промысла» от Платона до Максима Исповедника;
М. Манилий, «Астрономика».
Комментариев нет:
Отправить комментарий